Автор: ЗЕЭВ ИЦХАР
16.03.2025
Я ненавижу слово КОНЦЕПЦИЯ, поскольку это понятие чуть не стоило мне жизни. 6 октября 1973 года мой батальон 334 (12 устаревших танков Шерман) стоял в 500 метрах от границы, когда сирийская армия внезапно атаковала нас в 2 часа дня. Внезапно? Все в батальоне знали, что сирийская армия находится в наступательной готовности. За 10 дней до войны нас даже почтил визитом министр обороны Моше Даян. Все знали, но была… Концепция. А начиналось все так: Я буду основываться не на слухах и позднейших интерпретациях, а только на том, что лично видел и слышал.
Короткая предыстория:
После неожиданной не только для всего мира, но и для Израиля победы в шестидневной войне 1967 года, Израиль в первые месяцы был готов отдать все завоеванные территории взамен на мир. Как говорил в те дни министр обороны Моше Даян: „я каждый день жду телефонного звонка с предложением о мире.“ Однако, через 3 месяца после войны Лига Арабских Государств гордо ответила тремя знаменитыми НЕТ: НЕТ миру с Израилем, НЕТ признанию Израиля, НЕТ переговорам с Израилем. Египет начал неудачною для него войну на истощение с Израилем (1967-1970). Из газет мы знали, что ведутся при посредничестве Америки тайные переговоры с Египтом (Миссия Яринга 1967 -1970), но серьезно в народе к ним не относились. Глубокая пропасть недоверия была пропорциональна военной самоуверенности, возникшей на волне эйфории победы в Шестидневной войне. Как известно из Истории, нет ничего более опасного для армии и правительств, чем одержанные победы.
В те годы, полвека назад, главным врагом Израиля считались Египет и Сирия. А единственными друзьями в мусульманском мире были Иран и Турция. Вот так меняется мир…
Президент Египта Насер умер от сердечного приступа в 1970 году. Ему автоматически наследовал вице-президент Анвар Сада. Новый Президент Египта был всегда в тени харизматичного Насера и воспринимался в мире, как серая, несамостоятельная и, скорее всего, временная политическая фигура. Из газет было известно о повороте Садата в сторону Америки, высылке из Египта советских военных советников и по слухам негласного предложения при посредничестве Соединенных Штатов заключить мир с Израилем в обмен на возвращение Египту Синайского полуострова. Переговоры носили тайный характер. О них ходили только смутные слухи. Однако, в Израиле стали известны гордые слова премьер-министра Голды Меир: „Лучше Шарм -ал- Шейх (стратегическая военная база египетской армии в Синае на берегу Красного моря) без мира, чем мир без Шарм-аль-Шейха.“ Не исключаю, что это была преднамеренная утечка информации перед предстоящими парламентскими выборами, поскольку эти слова несомненно отражали настроение большинства израильского общества.
Весной 1973 года я присутствовал на лекции для курсантов генерала Элияху Зеира — начальника Управления Военной разведки. Генерал Зеира убедительно объяснил молодым бойцам, что соседние с нами арабские страны к войне, во всяком случае в 1973 году, не готовы и экономически не заинтересованы в конфронтации.
Я служил в танковом батальоне на Голанских высотах. Наши 12 Танков и батальон „Голани“ охраняли границу от Хермона до Кунейтры.
О войне никто не думал. В расчет брались только, ставшими привычными, артиллерийские и минометные перестрелки. Командование нашего батальона располагалось в Кунейтре, где во дворе между двумя деревьями был подвешен… гамак.
Мне время от времени поручали небольшие служебные командировки, что скрашивало однообразную службу. Так неоднократно я бывал на центральной военной базе „Нафах“ на Голанских высотах. В центре базы был оперативный штаб с грозной надписью, запрещающей вход посторонним. Я входил туда свободно, поскольку меня знали в лицо и приветствовали „руси“, то есть русский. „Русских“ было тогда в Израиле еще очень мало, мы были в диковинку. У нас в батальоне кроме меня, был еще только один „русский“, да и то из Риги. Целью моего посещения бункера была игра в шахматы со служившим там сержантом.
За две недели до войны я снова был командирован в Нафах, но поиграть в шахматы мне не удалось, поскольку бункер был закрыт на ремонт. Ремонтные работы проводили… друзы из деревни Маджаль-Шамс, расположенной нас Голанских высотах. Все друзы из этой деревни на тот период оставались гражданами Сирии!
Бывал также на главной разведывательной базе на границе с Сириeй, располагавшейся на самой вершине горы Хермон, которую называли „глаз Израиля“. Там служили разведчики – интеллектуалы, охраняемые небольшим отрядом в 10-15 человек, вооруженных легким стрелковым оружием. Я очень любил эти командировки, особенно летом, по трем причинам: горная прохлада, интеллектуальные беседы и настольный теннис. Тем, кто не смотрел израильский фильм „Долина Слез“ рекомендую посмотреть, но только начало. Все остальное — голливудский боевик. База на Хермоне, общая атмосфера царившая там и, что меня особенно поразило, любимый мною стол для игры в теннис были воспроизведены абсолютно аутентично. База была захвачена сирийским спецназом в первые часы войны. Большинство из около 70 человек находившихся на базе либо погибли, либо попали в плен. Вырваться удалось только небольшой группе. Предпринятая через день попытка отбить базу была безуспешной. В этом бою погибли 25 человек. База была отбита у сирийцев только в последний день войны полком Голани. Полк потерял при этом 55 человек и несколько десятков раненых. Погиб почти весь офицерский состав. Практически на последнем этапе штурма командование взял на себя дсержантский и рядовой состав.
Необходимо также отметить, что в последние год — полтора перед войной Судного дня, как в Египте, так и в Сирии раз в несколько месяцев проводились крупные военные учения, имитирующие начало войны с Израилем: мобилизация резервистов, выдвижение армий на передовые позиции, президенты Египта и Сирии Садат и Асад, по совместительству командующие армиями своих стран, спускались в командные бункера и тому подобные подозрительные действия. Это напрягало общество и экономику Израиля, поскольку требовало прежде всего мобилизации резервистов. Не будем забывать, что маленький Израиль имел в 1973 году регулярную армию в 80.000 человек, при общем еврейском населении страны около 2.800.000. Масштабные мобилизации резервистов практически останавливали экономику страны.
Последний раз перед войной мобилизация резервистов и приведение армии в полную боевую готовность имело место в мае 1973 года. Наш батальон проводил тогда учения в Негев и был срочно поднят обратно на Голанские высоты в середине мая. Однако очередной раз ничего не произошло. Этим арабы постепенно притупляли бдительность, как в армии, так и в политическом руководства страны. В октябре 1973 года это сработало. Как сказал тогда один сирийский офицер: мы видели, что „Аллах закрыл евреям глаза“. В последствии израильские политологи высказывали предположение, что „Аллах закрыл евреям глаза“, подыгрывая электоральным соображениям правящей коалиции, не желавшей лишний раз напрягать общество перед парламентскими выборами, запланированными на октябрь 1973 года. Легендарную победу в шестидневной войне 1967 года и последующую за ней иллюзию безопасности правящая коалиция естественно приписывала своему мудрому руководству.
Я кратко описал только то, чему был личный свидетель. Разумеется, это только крошечная часть ТРАГЕДИИ, постигшей Израиль 06.10.1973 года.
Я полагаю, что главная опасность всегда и во всем лежит в завышенной самоуверенности.
Я называю это СИНДРОМОМ ГОЛИАФА. Судите сами: Перед шестидневной войной 1967 года Египет, Сирия и Иордания с общим населением около 40 миллионов человек и армиями общей численностью 360 тысяч человек, вооруженной самым современным оружием, полученным в основном из Советского Союза противостояли Израилю с населением в 2,5 миллиона человек и армией, 275 тысяч при тотальной мобилизации всего боеспособного еврейского населения страны. При этом Арабские страны имели неограниченную дипломатическую и военную помощь сверхдержавы того времени — Советского Союза. В то же время Израиль имел на своей стороне в лучшем случае сочувствие большинства стран „коллективного Запада“, включая Соединенные Штаты Америки. Это сознание военного превосходства привело арабские страны к крупнейшей военной катастрофе, а загнанный в угол Израиль, нашедший в критической ситуации силы для общенациональной консолидации и волю для принятия необходимых опасных решений к Победе.
Обратный процесс со знаком плюс начал происходить в арабских странах после катастрофы 1967 года, приведший к военных успехам арабов и поражению Израиля уже через 6 лет в начальный период войны Судного дня 1973 года.
Параллельно обратный процесс, но со знаком минус стал происходить в почившем на лаврах победы Израиле, что привело к катастрофе.
После КАТАСТРОФЫ была создана Государственная следственная Комиссия во главе с председателем верховного суда Шимоном Агранатом, вошедшая в историки под названием „КОМИССИЯ АГРАНАТА“. Комиссия состояла из 5-ти членов. В нее входили кроме Шимона Аграната, судья Верховного Суда Моше Ландау, Государственный контролер д-р Ицхак Небенцаль, генерал резерва Игаль Ядин и генерал резерва Хаим Ласков.
Должен отметить, что все члены комиссии на разных этапах своей карьеры примыкали к бессменно правящему страной социалистическому движению. Представители оппозиции в комиссии Аграната не были представлены.
В апреле 1974 года, спустя 6 месяцев после войны, был опубликован первый предварительный отчет. Комиссия возложила ответственность за неготовность к войне на руководство армии и военной разведки: были уволены начальник Генерального Штаба Давид Эльазар. (Заметка на полях: по мнению многих в армии несправедливо, поскольку Давид Эльазар заранее требовал от правительства мобилизации резервистов и превентивного авиационного удара по скоплениям на границах Израиля египетской и сирийской армиям, что спасло бы много жизней израильских солдат и офицеров. Но ему было отказано по политическим соображениям. К тому же, Эльазар во время войны показал себя блестящим военачальником. В армии любили и уважали Давида Эльазара и считали, что его назначили „козлом отпущения“. Давид Элазар умер от сердечного приступа на пасху 1974 года в возрасте 51 года. В прессе его называли „последней жертвой войны Судного дня“). Были уволены, или отстранены от должности: генерал Шмуэль Гонен — командир южного военного округа и его заместитель бригадный генерала Арье Шалев, глава военной разведки генерал Эли Зеира, подполковник Бендман — руководитель отдела Египта в разведывательном управлении и подполковник Гдалия, отвечавший за разведку в Южном военном округ (Заметка на полях: эти увольнения были встречены в армии с одобрением).
Комиссия не указала на какие-либо изъяны в действиях министра обороны Моше Даяна и премьер — министра Голды Меир. (Заметка на полях: Общественность реагировала на эти заключения Комиссии с непониманием. Точнее, большинство народа отнеслась снисходительно к „еврейской бабушке “, как ласково называли Голду Меир. К тому же было широко известно, как мужественно и непреклонно стояла старая больная „бабушка“ среди растерявшихся мужчин — министров в первые роковые дни войны. Что касается министра обороны Моше Даяна „индульгенция“ выданная Государственной Комиссией воспринималась негативно. В армии (в маленьком Израиле армия — это народ) было известно, о панике охватившей генерала и его бездействия в роковые дни. Слава победоносного генерала Синайской кампании 1956 года и шестидневной войны 1967 года стала меркнуть.
Несмотря на заключение Комиссии, под влиянием настроений в обществе Голда Меир ушла в отставку 11 апреля 1974 года.
Моше Даян продолжил политическую карьеру и в 1977 году, когда вечный оппозиционер Менахем Бегим неожиданно для всех и прежде всего для самого себя победил на выборах 1977 года, Моше Даян будучи избран в парламент по списку партии „Рафи“, неожиданно для всех, „прихватив“ с собой мандат своей партии, перебежал в лагерь победителей. Закон по сей день позволяет эту, на мой взгляд, аморальность и тем самым позволил Бегину сформировать устойчивое правительство. Общественность того времени восприняла этот шаг Моше Даяна, как политический цинизм и оппортунизм. Думается, что в наши дни подобный шаг был бы воспринят, скажем вежливо, с пониманием. К глубокому сожалению должен отметить, что я все чаще вспоминаю слова Владимира Высоцкого: „Слово ЧЕСТЬ забыта и в чести наветы на глаза“.
Заметка на полях: В нашей псевдодемократии народ избирает в парламент не своих представителей, а партии. Партии назначают народу „народных избранников“, которых народ не избирает, которые не несут прямой ответственности перед избирателем и которых избиратель не может отозвать. Более того, как мы видели на примере Моше Даяна, мандат де-факто становится собственностью парламентария, который может с ним поступать по своему усмотрению. После выборов в парламент шефы партий ведут политику, уже не оглядываясь на избирателя, в зависимости от коалиционной шахматной игры, личных представлений и амбиций.
Окончательный отчет Комиссии был завершен 30 января 1975 года. Однако, его значительная часть подлежала публикации только через 30 лет(!). В отчете утверждалось, что МОССАД получил своевременное предупреждение о намерении Египта напасть на Израиль 6 октября, однако категорическое мнение военной разведки, что такого нападения не будет, оказало ослепляющее воздействие на руководство „Моссад“, военной разведки и на политическое руководство страны.
В 2013 году через 40 лет(!) после войны Судного Дня были впервые опубликованы свидетельские показания премьер-министра Голды Меир. Из них следовало, что военные руководители государства воздерживались от передачи ей важной информации. Позиция министра обороны Моше Даяна и уверенность главы военной разведки генерала Зеира повлияли на ее способность принимать важные решения.
В том же году были также опубликованы показания министра обороны Моше Даяна, в которых он обвинял в неправильной оценке Начальников Генерального Штаба и Военной Разведки. В общем, генералы перекладывали вину друг на друга.
Значительно более эффективными, на мой взгляд, были расследования в армии на оперативном уровне. Разумеется, чем ближе к солдату, тем больше правды. Чем дальше, тем больше шкурных интересов и политики. Необходимо отметить, что в то время поощрялась инициатива на месте: младшим офицерам, сержантам и солдатам давалась свобода принятия решений в зависимости от оперативной обстановки, когда принятие решений требовало немедленной реакции. Мне вспоминаются первые танки резервистов, поднимающихся на Голанские высоты в день величайшего хаоса 7 октября 1973, когда на вопрос куда они направляются, был получен ответ: „В штабе (в Цфате) нам приказали подниматься и… искать врага.“, То есть в штабе не было возможности оценивать обстановку и положились на инициативу рядовых танкистов-резервистов.
После войны, когда подводились первые итоги, именно свобода инициативы отмечалось, как главное преимущество израильской армии над арабскими, где инициатива на местах была парализована строгой вертикалью принятия решений. При этом, если в израильской армии оперативная ошибка каралась не повышением в должности, то в арабской… расстрелом.
После войны „Судного дня“ в армии развился, так называемый „Синдром Судного дня“. Существовал повышенный страх перед внезапным нападением, причем с обеих сторон. Я был свидетелем, как из-за ошибочной, как выяснилось впоследствии, интерпретации разведывательных данных, как израильской, так и сирийкой военными разведками, в новогоднюю ночь с 31.12.1973 на 01.01.1974 год мы и сирийцы срочно подняли несколько дивизий на Голанские высоты. Если бы какой-нибудь дурак в ту ночь решил устроить небольшой новогодний фейерверк возможно началась бы новая война.
Разведка до последней минуты не верила в мирные намерения Анвара Садата. Накануне его исторического визита в Израиль в ноябре 1977 года армия была приведена в полную боевую готовность. В то время я работал при израильском представительстве в Тегеране (в наши дни звучит, невероятно) и наблюдал прилет Садата в Израиль по телевидению. Иранское государственное телевидение вело прямую трансляцию из аэропорта Бен-Гурион. Помню, как в момент, когда открылась дверь египетского самолета, на котором прилетел президент Садат военный Аташе сказал: „я надеюсь, что вместо Садата не появятся египетские команадос, которые расстреляют все наше правительство, встречающее Садата у трапа самолета“. Мало кто в Израиле верил в прочность подписываемого мира. Когда израильские журналисты спросили Моше Даяна сколько продлиться мир, Даян ответил, что надеется на 10 лет. Думаю, что Даян, который знал не только арабский язык, но и хорошо разбирался в исламе и арабской ментальности понимал, что мы подписываем не мир в европейском понимании, а „худна“, то есть перемирие максимум на 10 лет. Однако 26 марта этого года исполняется уже 46 лет холодному, но все же миру с Египтом. Возможно, этот период Истории подходит к концу? При подписании Мирного Договора на лужайке Белого Дома в Вашингтоне, Садат пророчески сказал Бегину: „теперь меня убьют…“
Таким образом, сравнивая трагедию 6 октября 1973 года и мистически ровно через 50 лет и один день повторившуюся трагедию 7 октября 2023 года, я прихожу к следующим выводам:
- Наши враги в 2023 году, как и 50 лет до этого не скрывали своих намерений:
а) нас уничтожить
б) нескрываемая подготовка к войне (даже сидя дома у телевизора можно было видеть, как тренируются террористы Хамас и Хезбола)
в) Приучать израильтян к непониманию истинных масштабов угрозы. (50 лет назад, постоянными учениями и мобилизациями). 50 лет позднее иллюзией, что все может ограничиться воздушными шариками, ракетными перестрелками и возможностью откупиться катарскими деньгами, что многими в Израиле воспринималось, как высшее достижение дипломатии и политической мудрости. - Во главу трагедий я ставлю слепую приверженность к концепциям. В обеих случаях это была ошибочная трактовка национальной безопасности, когда имеющиеся объективные данные игнорировались в пользу теории. Принципиально это касается любых концепций, которые дураки возводят до уровня светских религий. В политике нет „правых“ и „левых“. Есть умные и глупые.
- Концепции не только ослепляют, как сказано было в „Комиссии Аграната“, они и заразительны. В обеих случаях (1973 и 2023 годах) господствовала ложно осознанная концепция национальной безопасности, предполагавшая, как в 1973 году, так и в 2023 году, нецелесообразность для врага начинать против нас тотальную войну. Концепция, разработанная наверху ослепляет не только военно-политическое руководство страны, но и действует разлагающе сверху вниз.
- Необходимость возвращения к практике поощрения инициативы на оперативном уровне. Здесь необходимо подчеркнуть роль военной прокуратуры. Солдат должен видеть в военной прокуратуре своего строгого старшего брата и защитника.
К сожалению, много примеров говорит об обратном.
- Необходима реальная, а не формальная деполитизация высшего командного состава армии. Это означает, что продвижение на руководящие позиции в армии не должно зависеть от политических, или религиозных воззрений офицера, а исключительно от его профессиональных качеств.
- Государственные комиссии. На опыте комиссии Аграната, подробно рассмотренной в этой статье, а также комиссий Кахана, и Винограда я им не доверяю, вследствие их политизированности.
Доверяю, только армейским расследованиям на уровне не выше полка. Выше начинается политика и войны между генералами.
В завершении статьи я должен высказать свое мнение о так называемом „глубинном государстве“, поскольку с этим термином связывается многое, что пишут о зловещих теориях заговоров, таинственном мировом правительстве и другие ужасные гипотезы.
Мне представляется, что „глубинное государство“ не более, чем союз интересантов.
Упрощенно, мне представляется следующая схема: „Облеченный властью“ или „обладающий большими деньгами“ (деньги — это тоже власть) расставляет на ключевые и прибыльные должности своих людей, объединенных общим мировоззрением и личной преданностью облаченному властью. Ставленники, естественно озабочены тем, чтобы облеченный властью оставался на своей позиции. Это также относится к спонсорам, ожидающим возвращения, причем с прибылью, средств, вложенных в облаченных властью. Разумеется, если облаченный властью власть теряет, то сменивший его стремится поставить на ключевые места своих людей. Начинается „война элит“. Она может принимать разные формы, например борьба вокруг „судебной реформы.“
Это, разумеется, упрощенная схема, но она по моим представлениям, отражает общий характер взаимоотношений в „глубинном государстве“.
При этом зачастую даже самые чудовищные методы борьбы могут иметь место. Это называется теориями заговоров“. Часто это плод воображения, например печально известный всем евреям „заговор сионских мудрецов“. Но не всегда. Например, сговор партии большевиков с Германией во время первой мировой войны был реальностью.
Каждая из сторон имела свои интересы: большевики стремились к власти, любой ценой, даже за счет поражения в войне собственной страны. Германия стремилась через революцию в России вывести ее из войны и частично оккупировать. (Брестский мир).
Трагедия 7 октября 2023 года оставляет открытым многие вопросы, в том числе самый естественный: где и на каком этапе произошел обрыв информации. Это недостающее звено должно иметь конкретное имя. Даже мало осведомленные люди задают естественные вопросы: как могла израильская разведка, показавшая высокий профессионализм на северном фронте против Хезболла, не знать о готовящемся вторжении Хамас? Наконец, кто дал разрешение на проведение фестиваля с 4,5 тысячами участников на самой границе с сектором Газа, где даже без наземного вторжения, пара ракет, выпущенных по скоплению тысяч людей неизбежно привело бы к многочисленным жертвам. Однако, я крайне сомневаюсь, что политизированные Государственные Следственные Комиссии смогут пролить свет на эти вопросы.
Очевидно, что правительство Нетанияху не стремится создать Государственную Комиссию, поскольку не ожидает от нее ничего лицеприятного. Однако, рядовым гражданам Израиля надеется, что Государственная Комиссия даст абсолютно объективные ответы не только на вопросы „кто виноват“, но и на более важные вопросы „что делать“ наивно.
Dr. ZEEV IZHAR — беседы на русском языке из Израиля.
Соучредитель израильского Форума „За гражданскую солидарность“